– А это Богородск моего детства, – произносит Юрий Александрович Кулаков и рисует картину конца 50-х – начала 60-х.
Для художественно-словесного рисования он подбирает особые краски: ало-радостные, как снегири на знакомой рябине, бело-веселые, как снег, в который прыгали с крыш сараев, сине-манящие, как мечта, зовущая за собой. Далеко-далеко. Даже дальше, чем город Горький.
– Мы жили на улице Котельникова, раньше она называлась переулок Больничный, – продолжает мой собеседник. – В нашей компании мальчишек полноправными товарищами были вездесущее любопытство, неуемный интерес и жажда приключений. Как и все ребята, тогда мы жили на улице, а дома только спали. Играли в футбол, в хоккей, строили снежные крепости, купались в Кабацком и там же ловили сверкающих серебром на утреннем солнце карасей, ходили в телетеатр – это значит к кому-то заявлялись всей нашей толпой смотреть телевизор.
В безоблачном детстве Юры Кулакова случались события, заявившие впоследствии:
«В Туле был свой Левша, в Богородске левшой будешь ты, ну а станешь ли умельцем-мастером, зависит только от тебя».
– И виной всему оказалось мое вездесущее любопытство, – улыбается Юрий Александрович. – Страдалицу – правую руку – то швейной машинкой прошью, то о горячую батарею сожгу. В школе надо писать, а рука буквы-цифры выводить не может – перевязана. Пришлось учиться все делать левой рукой. Так и стал я левшой.
В школе Юра больше всех любил географию. Она для него была царицей наук и свое-образной сиреной, заманивающей своим сладкоголосым пением в края дальние, неизведанные. Названия Байкал, Самарканд, Алтай, Скандинавия очень хорошо ложились на музыку путешествий – их можно было слушать до бесконечности.
Закончилась школа, сирена-география запела чуть тише – надо было определяться с работой. В «Сельхозтехнике» молодого человека встретили по-доброму, определили в ученики слесаря по ремонту тракторов. Юра не подкачал – и левая, и правая рука свое дело знали.
– А дальше была служба в армии, – вспоминает Юрий Александрович. – И опять, как в песне: «Молодость моя – Белоруссия…». Служил я под Минском, в роте охраны и химзащиты. Бывая в служебных командировках, изъездил почти всю республику, а вот в гарнизонный дом культуры, когда туда приехали «Песняры», не попал. Жаль, было о чем спросить их руководителя – Владимира Мулявина, но главное, послушать голоса, недаром о солистах ансамбля говорили: «Поют как боги…».
В 1975 году, когда служба в армии закончилась, родной голос позвал его. «Пора, – сказал голос, – пора возвращаться домой».
Вернувшись, Юрий Александрович выучился на водителя и всю жизнь, а точнее 32 года, проработал на заводе «Искож» в ремонтно-строительном цехе – такова вот судьба-злодейка.
– Никакая она не злодейка, – возражает Ю.А. Кулаков. – Мне нравилось работать маляром. Профессия творческая, нескучная, благодарная. Сколько километров стен покрашено!..
«И сколько километров дорог пройдено!» – вслед за Юрием Александровичем восклицаю я, зная, что он поездил по России, побывал на Украи-
не, на Кавказе, в Прибалтике. Купался в озере Балатон в Венгрии, обещал: «Я не забуду тебя, мой Белград!» и побывал в столице Югославии дважды, а еще – в Амстердаме. Но это разговор особый.
В столице Королевства Нидерландов Юрий Александрович как-то решил перекусить. Не зная голландского попросил продавца продать ему харинг – голландскую селедку, элегантно назвав селедку по-русски «ваше вкуснейшество». Продавщица поняла. Юрий Александрович же, вкусно отобедав, не преминул воспользоваться тихой минуткой у канала и развернул «Богородскую газету». «Вы когда-нибудь читали нашу газету в Амстердаме?», – спрашивали его глаза. «Приятнейшее удовольствие», – продолжали они.
Юрий Александрович всегда был непоседой. Еще до армии успел побывать на восьмом Московском международном кинофестивале.
– Столица мне понравилась, – говорит он. – Музеи, выставки, зоопарк… Но кинофестиваль!.. Это что-то особое, волнующее, притягательное. Я видел таких артистов! Высоцкий, Влади, Лолобриджида, Баталов, Видов, Золотухин – голова кругом. У польской актрисы Полы Раксы даже взял автограф, ведь она снималась в любимом фильме детства «Четыре танкиста и собака». Помнишь – Маруся-Огонек?
Юрий Александрович Кулаков увлечен еще и творчеством В. Высоцкого. Знает наизусть почти все его стихи, может без конца слушать песни. Бывая в Москве, обязательно едет на Ваганьковское кладбище – к Высоцкому.
Дома его часто можно найти на огороде. Большом, ухоженном, похожем на зеленое море. В его «зеленом море» гуляют красные косяки помидоров, нежатся на солнце кабачки-киты, капустные рифы услаждают взгляд. юрию Александровичу же хочется и к другому морю: к Южно-Китайскому или к Северному.
– Не решил пока, – произносит он. – Мечтается побывать и в другом мире, в далекой от нас Азии и, наконец, увидеть норвежские фьорды – что перевесит, посмотрим. Но, как многолетний подписчик «БГ», опять положу в чемодан нашу газету.
Скоро у Юрия Александровича Кулакова юбилей. Будет много пожеланий и поздравлений, ведь друзей и приятелей у юбиляра немало.
– Ну, а что сам бы себе пожелал, Юрий Александрович?– не удерживаюсь я.
Юрий Александрович предельно краток:
– Только одного – в дорогу! В дорогу!